Ольга Гусейнова - Согрей мою душу[СИ]

Николас отпустил мою руку и отстранившись от меня сел на свой стул, а потом ответил:

— Я, знаете ли, Милана, уже в полной мере насладился своей холостяцкой жизнью, а теперь все никак не могу ее изменить и найти подругу жизни. Вот и Вы отказываетесь от такого подарка как я.

Я скорее почувствовала, чем услышала за его казалось бы легким ответом, сквозняк грусти и тоски. Странно, такой красивый. Просто неотразимый в своей мужской красоте и мощи, но страдающий одиночеством. Во мне слегка зашевелилась его нужда. Но, к сожалению, не относящаяся ко мне. Я внимательнее присмотрелась к нему, но решила не открывать ему своих маленьких и таких странных секретов. Они ж иностранцы, могут не понять моих паранормальных возможностей. Мы просидели еще пару часов, болтая ни о чем и все чаще смеясь друг над другом, или над забавными случаями из жизни кого-то из нас. Уже давно закончился обед, а мы все сидели, и я уже забыла, как в первые минуты знакомства пыталась отделаться от них, как боялась их, испытывая странное чувство опасности. Николас, взяв меня за руку и поглаживая ее большим пальцем руки, попросил:

— Милана, Вы не хотели бы присоединиться к нам за ужином, у меня для всех вас есть сюрприз.

Мы втроем заинтересованно посмотрели на него. А он с видом партизана на допросе молчал, ожидая моего ответа.

— Я с удовольствием с вами поужинаю. Этот обед был настолько веселым и чудесным, что я очень благодарна вам за компанию. Я прилетела сегодня ночью, поэтому сейчас хотела бы немного отдохнуть, когда вы соберетесь на ужин, позвоните в сто двадцать пятый номер, если не передумаете, — и, встав из-за стола и попрощавшись, направилась к себе.

Снова сон: меня кто-то ждет, зовет и тоскует обо мне. А меня нет рядом, а ведь я должна быть, просто обязана, но ведь я не знаю, кто, где и почему. И снова боль в груди от одиночества и тоски и снова крик, от которого я снова просыпаюсь с чувством огромной потери. Что со мной происходит? К чему эти сны, которые перемежаются с эротическими снами, от которых я просыпаюсь вся в горячке и поту. Мне страшно и одиноко. От этой мысли в голове всплывает лицо Николаса. Красивый, зараза, но ведь я уже чувствую, что он не мой. Его кто-то уже ждет и кто-то уже начал в нем нуждаться. Но может хоть раз подумать о себе и просто хотя бы ненадолго забыться и представить, что я наконец не одинока и нужна кому-то тоже.

Я впервые танцевала с мужчиной медленный танец. Я чувствовала его всем телом, каждой клеточкой, вибрируя от восторга и радости. Мой первый танец! И с таким великолепным партнером. С ума сойти можно от счастья. Мы кружились в вальсе, танцевали под современную музыку и все время были вместе. Я чувствовала его неподдельный интерес ко мне, его восхищение мной, его желание ко мне. И эти чувства будоражили кровь, заставляя забыть обо всем. После очередного медленного танца он пытался поцеловать меня, но я вдруг испугалась, что вот прямо здесь он поймет, что я не умею, никогда не целовалась и все пропадет, рассеется словно туман. Слегка отстранившись, я поспешила к нашим спутникам и бокалу с водой. Николас подошел вслед за мной и присел рядом, положив руку на спинку моего стула, словно демонстрируя, что я его собственность. От этих мыслей я затрепетала и покраснела, украдкой наблюдая за ним. Заметив, с каким интересом за мной наблюдают Изабель с Коннором, стала похожа на помидор. Изабель Слава господу избавила меня от неловкости:

— Ну что, давай уже колись, Ник, что там у тебя за сюрприз?

Николас задумчиво обвел нас взглядом, при этом словно ненароком поглаживая пальцами мой затылок, от которого растекалось тепло вдоль позвоночника, а потом вкрадчиво ответил:

— При отеле есть яхт клуб, и я на несколько дней арендовал яхту для прогулки по океану. Ну что, хороший сюрприз?

Изабель вскрикнула от восторга и кинулась обниматься к Нику, в этот момент громко и странно рыкнул Коннор, и Изабель в ту же секунду уже сидела у него на коленях, продолжая радостно смеяться, при этом ероша волосы своего мужа. Ник, ухмыляясь при виде этой сцены, повернулся ко мне и, приблизив свое лицо ко мне, хрипло спросил:

— Ну что, малышка, согласна поехать с нами? Не бойся, я очень хорошо разбираюсь в яхтах, и ты будешь в полной безопасности с нами.

Я неуверенно посмотрела на него, потом на Изабель и Коннора, которые заинтересованно ждали моего ответа, но решилась на откровенность:

— Николас, я не маленькая и понимаю, чего ты хочешь, но я не готова тебе это дать, по крайне мере сейчас или на яхте. Я бы с удовольствием согласилась, если бы не это обстоятельство и еще, если вы согласитесь взять меня с собой, я бы хотела оплатить половину стоимости, которую ты заплатил за аренду яхты.

Я заметила, что с каждым моим словом его лицо все больше темнеет:

— Милана, ты не понимаешь…

Ник поднял руку, заставив замолчать Коннора, и продолжил сам:

— Солнышко мое, пока мы рядом, никто тебя без твоего согласия и пальцем не тронет, особенно я. Если ты не против, я буду просто за тобой ухаживать, не настаивая на том, чего бы тебе не хотелось. А насчет денег, то больше никогда не смей так обижать нас с Коннором. Мы все-таки мужчины, и платить — это наша привилегия и обязанность. Не бойся, маленькая, никто тебя не обидит, поехали с нами.

Его ласковый и такой глубокий голос успокоил и вернул уверенность в себе. Не знаю почему, но посмотрев ему в лицо и заметив тревогу в ожидании моего ответа, мягко коснулась ладонью его щеки. Шершавая от щетины!

— Спасибо за приглашение, Ник, я с удовольствием поеду с вами.

Глава 5

Лежа в шезлонге на палубе небольшой яхты, с восхищением наблюдала, как на корме стояли Ник и Коннор, которые упорно пытались сбросить, протестующую Изабель за борт. Она визжала, они смеялись, я не выдержала и, тихонько подкравшись к ним, толкнула обоих в спину, но в итоге, не удержавшись, мы все дружной толпой повалились в океан. Всплыв на поверхность, услышала дружный хохот остальных и сама засмеялась. Ник подплыл ко мне и начал кружить вокруг, а мне осталось только удивляться его выносливости и силе, с которой он и Коннор могли преодолевать большие расстояния или скорости их заплывов. Мы находились в море уже вторые сутки, заплывая на маленькие острова или атоллы, делали небольшие остановки и продолжали плыть дальше. И вот, наконец решив сделать остановку в океане и поплавать, теперь барахтались в воде как маленькие. Но до чего было здорово и весело в этой маленькой и дружной компании. За эти два дня мои новые знакомые не стеснялись проявлять друг к другу чувства, особенно Коннор с Изабель, которые все время находились вместе и не переставая дотрагивались друг до друга, как будто не виделись многие месяцы. Они много рассказывали о стране, где жили и, не долго думая, предложили мне погостить у них. А Ник вообще предложил переехать к ним, над чем я пообещала подумать. Оказалось, что у такой молодой пары уже есть двое детей, которые сейчас находятся под присмотром дедушки и всего клана. Родители Изабель и Ника погибли, когда они были совсем юными, также как и мать Коннора, что меня потрясло и окончательно сблизило с ними. Причем на все вопросы, как это произошло, получила весьма странный ответ: "Во всем виноваты люди, они уничтожают все, что им не понятно или чего они боятся". Я поняла, на сколько эта тема их напрягает, и перевела разговор в другое русло. Но все равно время от времени я замечала, как кто-нибудь из них смотрит на меня удивленным или оценивающим взглядом. Легко пообедав и повалявшись в шезлонгах, решили плыть дальше, как только Коннор с Ником сделают последний заплыв. Когда они отплыли уже на приличное расстояние, мы с Изабель заметили, как к нам стремительно несутся две большие моторные лодки. В груди тревожно забилось сердце, а голове вдруг всплыла мысль о том, что в этих водах могут водиться пираты. Когда до нас осталось пара сотен метров, на борт взобрались наши мужчины и, кивнув Изабель, приготовились к неприятной встрече. Изабель взяла меня за руку и потащила в каюту. Оглянувшись, я заметила, что лодки уже подплывают к нам и на их борту сидят чернокожие полуголые пираты, обвешанные как новогодние елки патронами и огнестрельным и холодным оружием. Они весьма недружелюбно взирали на нас. Стало холодно, даже при жаре в сорок градусов меня пробрал мороз от картины нашего недалекого будущего в руках этих людей.